Оскар Уайльд
Оскар Уайльд
 
Если нельзя наслаждаться чтением книги, перечитывая ее снова и снова, ее нет смысла читать вообще

Оскар Уайльд. Несобранные стихотворения (1876–1893)

Uncollected poems (1876–1893) - Несобранные стихотворения (1876–1893)

Оскар Уайльд. Стихи


Оглавление


От весны к зиме

Для музыки

По весне, когда зелена листва
Певчий дрозд поет, что есть сил!
Я искал, разрыв алмазы-слова,
Лишь любовь, которая не мертва,
Голубь счастья золотокрыл!

Между красным и белым, меж цветов
Певчий дрозд поет что есть сил!
Что ж, впервые любовь избегает слов,
Угол зрения несказанно нов,
Голубь счастья золотокрыл!

Желтых яблок плоть обдает огнем,
Певчий дрозд поет, что есть сил!
Равнозначен для губ и для лиры гром
Вожделенья, розы цветут кругом,
Голубь счастья золотокрыл!

Но сейчас сквозь снег серы дерева,
Ах, сейчас дрозда угасает пыл!
Ах, хороший день, но любовь мертва,
Посмотри, как смежились глаза; едва
Голубь крылья внезапно сломал, сложил!
Ах, любовь, любовь! Убиваешь ты —
Воскреси голубку мечты!

Перевод: В. Широкова


Αιλινον, αιλινον ειπε, το σ' εν νικατω1

Блажен и тот, кто Божий гнев
Не испытал и жил шутя,
Не замечая брызг дождя
И низвергаемых дерев.

Блажен и тот, кто не узнал
Ярмо труда голодных лет,
Отца, который слаб и сед,
Больную мать, семьи развал.

Но трижды тот блажен, кто смог
Идти дорогою борьбы,
И, испытавши гнет судьбы,
Стать к Богу ближе на чуток.

Перевод: В. Широкова

1 Спой жалобную песню, но пустьпобедит добро (Эсхил, "Агамемнон").


Истинное Знание

…αναγκαιωσ δ' εχει Βιον Θεριζειν ωοτε καρπιμον οτ χυν, και τον μεν ειναι τον δε μη2

Всеведущ Ты: напрасно тщусь.
Где сеять мне зерно и слёзы?
Чтоб камень превратился в розы. —
Ищу, кощунствую, бешусь.

Всеведущ Ты: душа пуста,
Слепа, и ждёт без интереса,
Чтоб за последнею завесой
Открылись первые врата.

Всеведущ Ты: не увидать.
Я верю только, не беспечно
Остаток дней пройдёт, и в вечной
Ночи мы встретимся опять.

Перевод: А. Прокопьева

2 …необходимо срывать жизнь, словно спелую гроздь, и одному быть, а другому — нет (древнегреч.).


Impression

I
Le Jardin (Сад)

Увядшей лилии венец
На стебле тускло-золотом.
Мелькает голубь над прудом,
На буках — тлеющий багрец.

Подсолнух львино-золотой
На пыльном стержне почернел.
Среди деревьев и омел
Кружится листьев мертвый рой.

Слетают снегом лепестки
С молочно-белых бирючин.
Головки роз и георгин —
Как шелка алого клочки.

II
La Mer (Море)

На вантах ледяной покров,
Морозный прах окутал нас.
Луна — как злобный львиный глаз
Над рыжей гривой облаков.

Стоит угрюмый рулевой,
Как призрак, в сумраке седом.
А в кочегарке чад и гром,
Слепит машины блеск стальной.

Свирепый шторм утих везде,
Но все вздымается простор:
Как рваный кружевной узор,
Желтеет пена на воде.

Перевод: И. Копстинской


Под Балконом

О, малиновогубая зорька-подруга!
Со златыми бровями луна!
Поднимись, поднимись с благовонного
Юга! Освети любви моей путь,
Чтоб она не могла свернуть,
Заблудиться в холмах стемна!
О, малиновогубая зорька-подруга!
Со златыми бровями луна!

О, корабль, плывущий в пустынном море:
Белый парусник, мой двойник!
В порт ко мне заверни, причаль вскоре!
Ради любви я причалю
К земле, где нарциссы стали
Символом не только на миг!
О, корабль, плывущий в пустынном море!
Белый парусник, мой двойник!

О, тревожная птица с тихим сладостным пеньем
Птица, что на ветке сидит!
Спой мне, спой, порази небывалым уменьем!
И любовь моя ловко
Приподнимет головку,
Слыша перечень птичьих обид!
О, тревожная птица с тихим сладостным пеньём!
Птица, что на ветке сидит!

О, цветущая радуга в небе просторном!
Чудо-радуга в мареве сна!
Изойди, снизойди, стань оплотом покорным!
Ты останешься у нее в короне,
Ты останешься у нее в ладони,
У любви, пусть царит она!
О, цветущая радуга в воздухе зыбком!
Чудо-радуга в мареве сна!

Перевод: В. Широкова


Дом Блудницы

Шум пляски слушая ночной,
Стоим под ясною луной, —
Блудницы перед нами дом.

«Das treue liebe Herz»3 гремит,
Оркестр игрою заглушит,
Порою грохот и содом.

Гротески странные скользят,
Как дивных арабесков ряд, —
Вдоль штор бежит за тенью тень.

Мелькают пары плясунов
Под звуки скрипки и рогов,
Как листьев рой в ненастный день.

И пляшет каждый силуэт,
Как автомат или скелет,
Кадридь медлительную там.

И гордо сарабанду вдруг
Начнут, сцепясь руками в круг,
И резкий смех их слышен нам.

Запеть хотят они порой.
Порою фантом заводной
Обнимет нежно плясуна.

Марионетка из дверей
Бежит, покурит поскорей,
Вся как живая, но страшна.

И я возлюбленной сказал:
Пришли покойники на бал,
И пыль там вихри завила.

Но звуки скрипки были ей
Понятнее моих речей;
Любовь в дом похоти вошла.

Тогда фальшивым стал мотив,
Стих вальс, танцоров, утомив,
Исчезла цепь теней ночных.

Как дева робкая, заря,
Росой сандалии сребря,
Вдоль улиц крадется пустых.

Перевод: Ф. Сологуба

3 «Преданное любящее сердце» (нем.).


Le Jardin des Tuileries (Сад Тюильри)

Зимний воздух вбирает хлад,
Солнце зимнее — просто лед,
Но как пламенный хоровод
Вкруг меня детишки летят.

Иногда играют в солдат,
Охраняющих важный пост,
Иногда прямо в полный рост,
Как бандиты, вскрывают склад.

А порой, когда няня всласть
Над раскрытой книгой храпит,
Убегают в сквер, где молчит
Злой тритон, разевая пасть.

И опять бегут, пыли клуб,
И опять, как банда, орут —
И ручонку в ручонку берут,
Забираясь на мрачный дуб.

Ах! Когда б я деревом был,
Лети лезли бы на меня,
Я зимой бы, весну храня,
Цвел бы белым и голубым!

Перевод: В. Широкова


По поводу продажи с аукциона любовных писем Джона Китса

Вот письма, что писал Эндимион, —
Слова любви и нежные упреки;
Взволнованные, выцветшие строки,
Глумясь, распродает аукцион.

Кристалл живого сердца раздроблен
Для торга без малейшей подоплеки.
Стук молотка, холодный и жестокий,
Звучит над ним, как погребальный звон.

Увы! не так ли было и вначале:
Придя средь ночи в фарисейский град,
Хитон делили несколько солдат,

Дрались и жребий яростно метали
Не зная ни Того, Кто был распят,
Ни чуда Божья, ни Его печали.

Перевод: Е. Витковского


Новое Сожаление

Мой грех, а я никак не мог понять.
Что ж, новость будто музыка внутри,
Спасение — отлив, оно сродни
Волне, внезапно повернувшей вспять.
И вот, во впадине земли опять
Себе могилу глубоко в тени
Готово Лето выкопать, — вини
В руке Зимы — серебряную прядь.

Но кто это пришел на брег, сюда?
(Нет, посмотри и удивись, любовь!)
Кто это, кто окрасил земли Юга?
Твой Господин, он будет вновь и вновь
Впиваться в розы рта твои, подруга,
А я рыдать и славить, как всегда.

Перевод: В. Широкова


Fantasies Decoratives (le panneau) (Декоративные фантазии. Панно)

Под тенью роз танцующей сокрыта,
Стоит там девушка, прозрачен лик,
И обрывает лепестки гвоздик
Ногтями гладкими, как из нефрита.

Листами красными лужок весь испещрен,
А белые летят, что волоконца,
Вдоль чащи голубой, где видно солнце,
Как сделанный из золота дракон.

И белые плывут, в эфире тая,
Лениво красные порхают вниз,
То падая на складки желтых риз,
То на косы вороньи упадая.

Из амбры лютню девушка берет,
Поет она о журавлиной стае,
И птица красной шеею блистая,
Вдруг крыльями Стальными сильно бьет.

Сияет лютня, дрогнувшая пеньем,
Влюбленный слышит деву издали,
Глазами длинными, как миндали,
Следя с усладой за ее движеньем.

Вот сильный крик лицо ей исказил,
А на глазах дрожат уж крошки-слезы:
Она не вынесет шипа занозы,
Что ранил ухо с сетью красных жил.

И вот опять уж весело смеется:
Упал от розы лепесточков ряд
Как раз на желтый шелковый наряд
И горло нежное, где жилка бьется.

Ногтями гладкими, как из нефрита,
Все обрывая лепестки гвоздик,
Стоит там девушка, прозрачен лик,
Под тенью роз танцующей сокрыта.

Перевод: М. Кузмина


Les Ballons (Воздушные шары)

Токам воздуха послушные,
Шаловливы и легки,
Как цветные мотыльки,
Вьются шарики воздушные.

Хороводом ветерка,
Словно девушки, закружены,
Как прозрачные жемчужины
Отлетают в облака.

Каждый шарик — как жеманница,
Прячется на миг в листву,
Улетая в синеву —
Паутинкой к почве тянется.

Так в предел небесных троп
Рой торопится неистовый:
Изумрудный, аметистовый,
Золотой калейдоскоп.

Перевод: Е. Витковского


Canzonet (канцонетта, песенка)

Мне нет казны,
Где стражем — гриф свирепый;
Как встарь, бедны
Пастушечьи вертепы,
И нет камней,
Чтоб сделать украшенье,
Но дев полей
Мое пленяло пенье.

Моя свирель
Из тростника речного,
Пою тебе ль
Всегда, опять и снова?
Ведь ты белей
Чем лилия; без меры
Ценней, милей
И реже амбры серой.

К чему твой страх?
Ведь Гиацинт скончался,
И, Пан в кустах
Густых не появлялся,
И Фавн рогат
Травы не топчет вялой,
И бог-закат
Зари не кажет алой.

И мертв Гилас,
Он роз не встретит красных
В вечерний час
В твоих губах прекрасных.
Хор нимф лесных
На горке игр не водит...
Сребрист и тих
Осенний день уходит.

Перевод: М. Кузмина


Симфония в желтом

Ползет, как желтый мотылек,
Высокий омнибус с моста,
Кругом прохожих суета —
Как мошки, вьются вдоль дорог.

Покинув сумрачный причал,
Баржа уносит желтый стог.
Как шелка желтого поток,
Туман дома запеленал.

И с желтых вязов листьев рой
У Темпла пасмурно шумит,
Мерцает Темза, как нефрит,
Зеленоватой желтизной.

Перевод: И. Копостинской


В лесу

Из сумерек взвихренной рощи
Влетел в луговой рассвет,
Белея зубами, сверкая глазами,
Мой фавн, нарушив запрет!

Он пел, проскакав перелески,
Плясать было тени не лень,
И не знал, что выслежу раньше —
Песню или тень!

О Ловец, поймай его тень мне!
Соловей, излови хоть куплет!
До сих пор, обезумев от пляски
Я напрасно ищу его след!

Перевод: В. Широкова


Моей жене

с приложением моих стихов

Не писал я предисловья
К виршам — на слуху;
Но смелел зато с любовью
От стиха к стиху.

Сколько лепестков опавших,
Мил тебе — один;
Он-то и сверкнет, уставший
Средь твоих седин.

Будет холод злее, крепче,
Тьма кругом, и ложь.
Но листок тебе прошепчет —
Ты его поймешь.

Перевод: В. Широкова


Вместе с экземпляром «Гранатового домика»

Книжка, ступай,
К тому, кто на лютне и жемчужных рожках
Пел о Золотой Девочке, о белых ее ногах;
Посмотреть предлагай
На страницах: может выпасть случай
Счастливый, и он
Поможет найти золотых девиц котильон.

Перевод: В. Широкова


К Л.Л.4

Нужно ль сокровищ выкапывать звенья,
Это ли цена наслажденья?
Песню любви не споем никогда,
Мы надолго расстались тогда.

Можно ль под прошлого власть подпасть,
Окликнуть мертвую страсть,
Можно ль снова нам жить сполна,
Это ли боли цена!

Я вспоминаю — укрыты плащом,—
Встретились в месте, заросшем плющом,
И ты выпевала каждый слог,
Словно птица — зарок;

Трели твой голос пускал спозаранку,
Напоминая собой коноплянку,
С черным дроздом схож в расселине грота,
Если звучала длинная нота;

И глаза — зелены иль серы — невдомек,
Что апрельский денек,
В глубине аметист вызревал,
Чуть склонялся и целовал;

И твой рот, не знавший улыбки,
Впрочем, след сохранивший зыбкий,
И опять смехом брызнув, по коже
Пятью минутами позже.

Если пугал тебя, ливня поток,
Точно хрупкий цветок:
Помню, как ты бежала, дрожала грудь,
Дождь начинался чуть.

Помню, что никогда догнать не смел,
Что никогда понять не умел,
Вся ты прекрасная, быстроногая, ах,
Крылышки, что ли, на твоих ногах?

Помню и волосы — плел ли косу?
Вечный был бунт, завитки на весу —
Спутаны словно солнца лучи;
Старый порядок поди изучи.

Комнату помню — сквозь множество лет
Неповторимо сиреневый цвет,
Пульс снова тот — в заоконной воде,
В теплом июньском дожде;

Нет перемен в привычной одежде,
Янтарно-коричнев цвет, как и прежде,
А два желтых банта сиречь
Украшенье розовых плеч.

Французского кружева платок носовой,
Им ты лицо промокала порой —
То ли пятно отложила слезинка,
То ли — дождинка?

Этим платком на прощанье махнула,
Венами голубыми дохнуло,
В голосе, в слове «прощай» напрямик
Слышен был ясно обиды крик,

«Ты потеряла жизнь». Что ж...
(Ах, в сердце нож!)
Как я влетел в золотые ворота,
Поздно, увы, пробудилась забота.

Можно ли снова нам жить сполна,
Это ли боли цена,
Можно ль под прошлого власть подпасть,
Окликнуть мертвую страсть!

Что ж, если сердце разбиться должно,
Любовь, с тобой заодно,
Оно разобьется на ноты, пустяк,
Сердце поэта ломается так.

Может быть, странно, что я не сказал,
Что мозг сохранил свой запал
В крошечной костяной могиле,
Небу и аду равно по силе.

Перевод: В. Широкова

4 Традиционно считается, что стихотворение посвящено актрисе Лили Лэнгтри (1852-1829).


Desespoir (Отчаяние)

Свои цветы у каждого сезона:
Нарцисс вздымает голову весной,
Чтоб следом роза накопила зной,
А осенью у астры все резоны;
Пронзает крокус смело снег газона,
И вновь деревья зашумят листвой,
Земля опять покроется травой,
И первоцвет взойдет во время оно.

Лишь мы живем бессменно во грехе,
На склоне лет мы вянем, чтобы власть
Последней ночи погасила дни?
Амбиции, любовь, все искони
Теряем, находя одну лишь сласть
В воспоминаний мертвых шелухе.

Перевод: В. Широкова


Пан (двойная вилланель)

I
Аркадский козлоногий бог!
Так сер и стар наш новый мир,
Неужто в грусти весь итог?

Нет больше пастушков, что впрок
Сбирают яблоки, инжир;
Аркадский козлоногий бог!

Не лавры, а простой венок;
Не в злате — беден Пан и сир,
Неужто в грусти весь итог?

Тут даже б мудрый не помог,
Что ж, холод — где царил кумир,
Аркадский козлоногий бог!

Оливки, виноград — в толчок,
Ведь Геликон давно сортир,
Неужто в грусти весь итог?

Не спето множество эклог,
Сон в камышах, отнюдь не пир,
Аркадский козлоногий бог!

Ах, что ли в грусти весь залог?

II
Ах, в зелени аркадский лог,
Сатиры с нимфами в игре,
И счастья только в том залог.

Пусть Фавн устал и изнемог,
А все подручные — в норе,
Ах, в зелени аркадский лог!

Свобода — золотой порок,
Весь Мильтон внятен — на корт,
И счастья только в том залог.

Что ж, видел рыцарей у ног
Дам — кроткий Сидни при дворе.
Ах, в зелени аркадский лог!

И лев морской, большой игрок,
Забыл об английском добре,
И счастья только в том залог!

Ну что ж, вострубим эпилог,
И очи возведем горе:
Ах, в зелени аркадский лог!
И счастья только в том залог!

Перевод: В. Широкова

Оскар Уайльд. Несобранные стихотворения (1876–1893)






 

При заимствовании материалов с сайта активная ссылка на источник обязательна.
© 2016—2024 "Оскар Уайльд"